Неточные совпадения
Женская фигура, с лицом Софьи, рисовалась ему
белой, холодной статуей, где-то в пустыне, под ясным, будто лунным небом, но без луны; в свете, но не солнечном, среди сухих нагих
скал, с мертвыми деревьями, с нетекущими водами, с странным молчанием. Она, обратив каменное лицо к небу, положив руки на колени, полуоткрыв уста, кажется, жаждала пробуждения.
Белая палуба блестит, как слоновая кость, песок на
скалах белеет, как снег.
Кафры избегали встречи с
белыми в открытом поле и, одержав верх в какой-нибудь стычке, быстро скрывались в хорошо известной им стране, среди неприступных ущелий и
скал, или, пропустив войска далее вперед, они распространяли ужасы опустошения позади в пределах колонии.
Везде буруны да
скалы: вон только кое-где
белеют песок и отлогости.
При ярком солнечном освещении
белая пена с зеленовато-синим цветом воды и с красно-бурыми
скалами, по которым разрослись пестрые лишайники и светло-зеленые мхи, создавала картину чрезвычайно эффектную.
Когда мы подходили к биваку, я увидел, что нависшей со
скалы белой массы не было, а на месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким мусором, свалившимся сверху. Случилось то, чего я опасался: в наше отсутствие произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие сумерки спустились на землю, на небе зажглись звезды, а мы все не могли кончить работы. Было уже совсем темно, когда мы вошли в палатку и стали готовить ужин.
Повыше бакланов, но тоже недалеко от воды, устроились утки-каменушки, с окраской черного, коричневого и
белого цветов. На фоне темно-бурой
скалы, густо вымазанной гуано, они были бы мало заметны, если бы сидели неподвижно.
На самых верхних уступах помещались многочисленные чайки.
Белый цвет птиц,
белый пух и
белый помет, которым сплошь были выкрашены края карнизов, делали чаек мало заметными, несмотря на общий темный фон
скалы.
Белье содержалось в порядке особою кастеляншей; в наше время была m-me
Скалой. У каждого была своя печатная метка: номер и фамилия.
Белье переменялось на теле два раза, а у стола и на постель раз в неделю.
Прошли Алупку с ее широким зеленоватым, мавританского стиля, дворцом и с роскошным парком, весь зеленый, кудрявый Мисхор,
белый, точно выточенный из сахара, Дюльбер и «Ласточкино гнездо» — красный безобразный дом с башней, прилепившейся на самом краю отвесной
скалы, падающей в море.
Внизу шумело пенистое течение реки, на
скалах дремали здания городка, а под ними из камней струилась и падала книзу вода тонкими
белыми лентами.
Качаясь, они подвигались к нам, наклонялись над водой, готовые опрокинуться на головы наши, — раз, раз — подкидывают
белые волны наши тела, хрустит наша барка, точно орех под каблуком сапога, я оторван от нее, вижу изломанные черные ребра
скал, острые, как ножи, вижу голову отца высоко надо мною, потом — над этими когтями дьяволов.
Его карие глаза смотрят из-под густых бровей невесело, насмешливо; голос у него тяжелый, сиплый, речь медленна и неохотна. Шляпа, волосатое разбойничье лицо, большие руки и весь костюм синего сукна обрызганы
белой каменной мукою, — очевидно, это он сверлит в
скале скважины для зарядов.
Сизые камни смотрят из виноградников, в густых облаках зелени прячутся
белые дома, сверкают на солнце стекла окон, и уже заметны глазу яркие пятна; на самом берегу приютился среди
скал маленький дом, фасад его обращен к морю и весь завешен тяжелою массою ярко-лиловых цветов, а выше, с камней террасы, густыми ручьями льется красная герань.
А море — дышит, мерно поднимается голубая его грудь; на
скалу, к ногам Туба, всплескивают волны, зеленые в
белом, играют, бьются о камень, звенят, им хочется подпрыгнуть до ног парня, — иногда это удается, вот он, вздрогнув, улыбнулся — волны рады, смеются, бегут назад от камней, будто бы испугались, и снова бросаются на
скалу; солнечный луч уходит глубоко в воду, образуя воронку яркого света, ласково пронзая груди волн, — спит сладким сном душа, не думая ни о чем, ничего не желая понять, молча и радостно насыщаясь тем, что видит, в ней тоже ходят неслышно светлые волны, и, всеобъемлющая, она безгранично свободна, как море.
Так пели девы. Сев на бреге,
Мечтает русский о побеге;
Но цепь невольника тяжка,
Быстра глубокая река…
Меж тем, померкнув, степь уснула,
Вершины
скал омрачены.
По
белым хижинам аула
Мелькает бледный свет луны;
Елени дремлют над водами,
Умолкнул поздний крик орлов,
И глухо вторится горами
Далекий топот табунов.
Отброшенная
скалой вода пересекает реку наискось вплоть до противоположного берега, образуя целую гряду ревущих майданов; они далеко бегут вниз по реке, точно стадо
белых овец.
Это была громадная
скала, стоявшая к верховьям реки покатым ребром, образуя наклонную плоскость, по которой вода взбегала пенящимся валом на несколько сажен и с ужасным ревом скатывалась обратно в реку, превращаясь в
белую пену.
Высокий дом, широкий двор
Седой Гудал себе построил…
Трудов и слез он много стоил
Рабам послушным с давних пор.
С утра на скат соседних гор
От стен его ложатся тени.
В
скале нарублены ступени;
Они от башни угловой
Ведут к реке, по ним мелькая,
Покрыта
белою чадрόй
Княжна Тамара молодая
К Арагве ходит за водой.
Итальянцы долго не хотели сдаваться: около часа они боролись с ветром и волной, и правда, страшно было в это время смотреть со
скалы, как маленькая дымящаяся скорлупка то показывалась на
белых гребнях, то совсем исчезала, точно проваливалась между волн.
Ах, какой это был восхитительный момент, когда утром, часов около восьми, Юра Паратино, стоявший на верху
скалы над
Белыми камнями, прищурился, нагнулся вперед, вцепился своими зоркими глазами в пространство и вдруг крикнул...
— Сказано в заповеди тринадцатой: не входи без доклада к ближнему твоему, — прошамкал люстриновый и пролетел по воздуху, взмахивая полами крылатки… — Я и не вхожу, не вхожу-с, — а бумажку все-таки подброшу, вот так, хлоп!.. подпишешь любую — и на скамье подсудимых. — Он выкинул из широкого черного рукава пачку
белых листов, и они разлетелись и усеяли столы, как чайки
скалы на берегу.
Целую неделю я гляжу на полосу бледного неба меж высокими берегами, на
белые склоны с траурной каймой, на «пади» (ущелья), таинственно выползающие откуда-то из тунгусских пустынь на простор великой реки, на холодные туманы, которые тянутся без конца, свиваются, развертываются, теснятся на сжатых
скалами поворотах и бесшумно втягиваются в пасти ущелий, будто какая-то призрачная армия, расходящаяся на зимние квартиры.
Теперь трудно было узнать эту местность. Кругом все было занесено снегом, тайга стояла вся
белая, за нею, едва золотясь краями на лунном свете, высились
скалы, озеро лежало под снегом и только у берега высились мерзлые края проруби.
Кажется, только при таком путешествии чувствуешь настоящим образом, что такое огромный божий свет и сколько в нем еще могучей и гордой пустыни. Однажды мне случилось отстать, поправляя упряжь. Когда затем я взглянул вперед, — наш караван как будто исчез. Только с некоторым усилием под темными
скалами, присыпанными сверху каймами
белого снега, я мог разглядеть четыре темные точки. Точно четыре муравья медленно ползли меж камнями.
Огромные базальтовые
скалы стояли у самой воды, возвышаясь вершинами вровень с хребтом… Столбы, арки, крепостные стены с зубцами, башни, мосты, пещеры, фасады причудливых зданий, разбросанных по гигантскому склону, — все это, опушенное по выступам
белыми каймами снега, облитое лучами заходящего солнца, полное покоя, величия и невообразимой первобытной красоты…
Я сохну и смотрю: теперь я вижу, что за
скалой Лягушка — еще вода, много, чем дальше — тем бледней, и что кончается она
белой блестящей линеечной чертою — того же серебра, что все эти точки на маленьких волнах. Я вся соленая — и башмаки соленые.
Постелим скатерти у моря,
Достанем ром, заварим чай,
И все возляжем на просторе
Смотреть, как пламя, с ночью споря,
Померкнет, вспыхнет невзначай
И озарит до половины
Дубов зелёные вершины,
Песчаный берег, водопад,
Крутых утёсов грозный ряд,
От пены
белый и ревущий
Из мрака выбежавший вал
И перепутанного плюща
Концы, висящие со
скал.
Скоро «Коршун» уже входил в бухту С.-Винцента, в глубине которой, на покатости,
белел маленький невзрачный Порто-Гранде, весь обнаженный под палящим солнцем, почти без зелени, среди песка, под громадами обветрившихся
скал. Совсем неприветный городок, не то что симпатичный Фунчаль. Но зато бухта в Порто-Гранде представляет собой отличную стоянку для судов и защищена от ветров.
Бакланий мыс вполне оправдывает свое название. Этих птиц здесь очень много. От их помета
белела вся
скала, точно ее вымазали известью. Грузные черно-серые гагары и длинношеие с синеватым металлическим отливом морские бакланы сидели по карнизам всюду, где можно было поставить ноги. Они были настороже и, подавшись вперед, готовы были слететь при первом намеке на опасность. Когда мы поровнялись со
скалой, бакланы сидели, но когда лодка прошла мимо, они вдруг все разом ринулись вниз и полетели в море.
Она опять села. В логове их под
скалою было уютно, темно и необычно. Гибкие ветви цветущей дерезы светлели перед глазами, как ниспадающие струи фонтана. И все вокруг было необычно и по-особенному прекрасно.
Белели большие камни странной формы, не всегдашне мутен и тепел был красный свет месяца, и никогда еще не было в мире такой тишины.
Андреев выбирал в прибрежных
скалах самые узкие, обрывистые тропинки; снизу высоко прыгали из темноты вверх
белые волны прибоя.
Внизу блестел Донец и отражал в себе солнце, вверху
белел меловой скалистый берег и ярко зеленела на нем молодая зелень дубов и сосен, которые, нависая друг над другом, как-то ухитряются расти почти на отвесной
скале и не падать.